Ни одна болезнь не вписала в историю эпидемий так много трагических глав, как это сделала чума, которая своими нашествиями не только уничтожала большую часть населения городов и деревень, но и влекла за собой упадок культуры в Европе.
По внешним признакам чуму называли чёрной смертью. Возбудители чумы, попадая в человеческий организм всеми возможными путями …
(через кожу, слизистую оболочку, через органы дыхания и с пищей), вызывают различные формы заболевания в зависимости от того, какая часть тела поражается инфекцией в наибольшей степени.
Прежде всего, следует назвать бубонную чуму. Желваки, появляющиеся при этом, не что иное, как распухшие железы. Вначале сильно распухают паховые лимфатические железы. Вообще же проникшие в тело микробы поражают, прежде всего ближайшие железы, обосновываясь и размножаясь там, после чего начинается их воспаление и нагноение. Далее недуг охватывает соседние лимфатические сосуды и железы. Процесс распространения инфекции чумы был изучен главным образом венскими патологами Альбрехтом и Гоном.
При некоторых, но не всех, эпидемиях чумы сильно поражается кожа: появляются кровотечения, тёмно-синие пятна, преобразующиеся в большой фурункул, карбункул, который через некоторое время вскрывается и выделяет насыщенный бациллами гной. В тех случаях, когда образование карбункулов определяет в основном картину болезни, говорят о кожной чуме в отличие от ранее описанной бубонной и лёгочной – третьей формы этого заболевания.
Бывают эпидемии, когда чума поражает прежде всего лёгкие. Эпидемия, унёсшая в 14 веке в Европе и Азии огромное число жертв, была, видимо, именно лёгочной чумой. Из 100 миллионов жителей известных тогда стран умерло 25 миллионов. При лёгочной чуме выделяется кровавая, тёмная мокрота, откуда и происходит название «чёрная смерть». При этом заболевании сердце не выдерживает высокой температуры и прежде всего натиска бактериальных ядов.
От чумы защититься гораздо труднее, чем, от другой любой инфекционной болезни.
Тем большее восхищение вызывает мужество врачей-исследователей, которые в те времена, когда о бактериях не имели ни малейшего представления, пытались производить на себе прививки, чтобы тем самым найти защиту против чумы. Первые опыты врачи ставили на себе. Их героизм трудно переоценить.
Первый опыт на себе, имевший щелью исследование чумы, был поставлен английским врачом А. Уайтом. Доктор Уайт намеренно привил себе чуму в госпитале в Эль-Хаммеди. Среди пациентов Уайта была болевшая бубонной чумой женщина. Он извлёк некоторое количество гноя из её железы и втёр себе в левое бедро. На следующий день он повторил опыт. Сделав небольшой надрез на правом предплечье, он внёс в рану некоторое количество гноя больной. Этот эксперимент имел ужасные последствия: через некоторое время Уайт заболел чумой и умер.
В том же году аналогичный опыт провёл в Египте военный врач Рене Деженет, глава санитарной службы французской восточной армии. Эксперимент не повлёк за собой трагических последствий, так как Деженет помешал проникновению инфекции. При помощи ланцета он внёс содержимое из гнойного нарыва в маленькую трещину на коже, но затем тщательно промыл её водой с мылом, не допустив тем самым появления признаков болезни. Всё же и этот опыт, проведённый врачом на себе самом, заслуживает высокой оценки.
Более чем через тридцать лет французский врач А.Ф. Бюлар, служивший в Египте, проделал на себе опыт с чумной субстанцией. 15 мая 1834 года. Он снял с себя в зале госпиталя для больных чумой в Эзебекви в присутствии всего персонала верхнюю одежду, рубашку и фланелевое нижнее бельё и надел, не принимая никаких мер предосторожности и защитных средств, рубашку мужчины, заболевшего тяжёлой формой чумы. Эта рубашка ещё сохраняла тепло чужого тела и была вся в крови, так как больному пустили кровь. В присутствии большинства свидетелей этого эксперимента он оставался целый день, чтобы все могли убедиться, что он не принимал никаких защитных средств для нейтрализации возможных последствий эксперимента. Он ходил в этой рубашке 48 часов, не чувствуя ни обычных симптомов, ни чего-либо другого, что могло бы перейти на него в этой одежды. Всё же через два дня на среднем пальце левой руки показалась маленькая опухоль, напоминающая фурункул, но он предложил, что она образовалась на месте небольшой ранки, которую он нанёс себе, препарируя тело умершего от чумы.
Бюлар, кстати, предлагал французской Комиссии по борьбе с чумой проводить опыты на приговорённых к смерти. По инициативе Бюлара пяти приговорённым к смерти была привита чума. Лишь один из них умер, но по актам трудно установить, действительно ли он скончался от чумной прививки. Четыре остальных преступника остались здоровыми. И по ним также трудно судить, почему они не заболели чумой.
Знаменитым также стал эксперимент врача из Южной Франции Антуана Клота. Главной целью опыта, поставленного им на себе, было показать, что бессмысленный страх перед чумой, приводивший к параличу всей экономической жизни, не обоснован, так как не каждый заболевал, даже когда свирепствовала тяжёлая эпидемия. Клот продолжил опты, начатый Бюлатом, надев ту же самую рубашку, которую последний носил в течение двух дней. Но пошёл ещё дальше. Клот взял некоторое количество бактериальной флоры с рубашки. испачканной засохшей кровью и гноем, и сделал прививки в левое предплечье, правую сторону паха, всего в шесть мест. Небольшие ранки были перевязаны повязкой, смоченной в крови больного чумой. Но и этого ему показалось недостаточно. Он надрезал себе кожу, нанёс на это место некоторое количество гноя из карбункула больного чумой и наложил на рану повязку с кровью больного. Далее он облачился в одежду заболевшего чумой, а когда тот умер, лег в его неубранную постель. Короче говоря, он сделал всё, чтобы заразить себя, но это ему не удалось.
Драматически протекал эксперимент, проделанный австрийским врачом по имени Алоис Розенфельд из Каринтии. После упомянутых частью безрезультатных, частью роковых прививок чумного гноя было решено испробовать средство, которое могло бы стать действенным против чумы. С тех пор как в Европе начала свирепствовать чума, существовали средства, которые усиленно рекомендовались врачами, и, конечно, подобные рецепты, переходившие по наследству в некоторых семьях врачей, были также на Востоке. Во время пребывания в Африке, в Триполи, Розенфельд стал обладателем подобного рецепта. Он хотел провести научный эксперимент с этим снадобьем, а именно, найти защиту от чумы на тракте полость рта – желудок – кишечник. Открыватель не располагал, конечно, какими-либо научно-теоретическими представлениями, в его распоряжении был лишь положительный опыт. Снадобье состояло из высушенных лимфатических желез и костного порошка, приготовленных из останков умерших от чумы. Существовало убеждение, что поданное снадобье, если оно достаточно выдержано и достаточно сухо, при приёме внутрь производит эффект, подобный защитной прививке. Розенфельд утверждал, что испытал данный рецепт с большим успехом на себе и на сорока лицах.
После этого врач продолжал свой эксперимент в греческом госпитале с больными чумой. Когда Розенфельд увидел, что общение с замученными больными не приносит ему вреда, он решил усложнить свой эксперимент. 27 декабря врач несколько раз натёр себе кожу на бедре и на руках гноем, взятым из чумных нарывов, и стал ждать. Долгое время никаких следов заболевания не наблюдалось. Но через шесть недель Розенфельд заболел бубонной чумой со всеми известными симптомами и умер 21 января 1817 года.
В настоящее время известно, что между заражением и вспышкой болезни проходит лишь несколько дней, редко неделя. Однако Розенфельду удалось около шести недель находившись в эпицентре инфекции не заболеть чумой.
Врач Эузебио Валли также проделывал опыты с чумой. Летом 1803 года Валли отправился во французский госпиталь. Там он сделал себе ланцетом маленькую ранку на кисти левой руки между большим и указательным пальцами и внёс в неё гной из оспенной язвы и чумного бубона. В результате он действительно заболел чумой, но вскоре выздоровел, так что, в сущности, остался, удовлетворён этим методом и испробовал его затем в Константинополе на целом ряде лиц, пытаясь защитить от чумы, которая в то время постоянно угрожала каждому жителю города. Но как Валли ни старался, он не смог добиться всеобщего признания своего метода.